60
Октябрьским утром 1963 года в холле гостиницы "Соле" в Палермо, нервно поглядывая на часы, прохаживался невысокий человек. Это был знаменитый певец и актер Фрэнк Синатра, только что прилетевший из Америки. На одиннадцать у него была назначена встреча с доном Дженко Руссо. Прошло уже два часа, а дона все не было. Старый мафиози заставлял себя ждать, словно Синатра был не звездой мирового масштаба, а одним из многочисленных рядовых бойцов мафии, которых можно просто не замечать.
Наконец в половине второго в холле отеля появился всемогущий дон – в мятой шляпе в стиле тридцатых годов, низко надвинутой на потный лоб, с пиджаком, перекинутым через руку, в подтяжках, удерживающих брюки на уровне подмышек. Его сопровождали три телохранителя в черных костюмах и кепках-аэродромах. Фрэнк Синатра приблизился к дону, опустился перед ним на колени и, припав к руке, произнес сакральную формулу мафии: "Целую руки, дон Дженко". Властная улыбка мелькнула на устах Дженко Руссо. "Встань, ты здесь не чужой", – произнес он. Поднявшись с колен, идол американской публики хотел было заговорить с доном, но тот сделал жест рукой, означающий, что аудиенция закончена, и, сопровождаемый телохранителями, удалился. Синатра был совершенно обескуражен, но немного успокоился, когда ему передали, что через два дня он приглашен на обед к дону Дженко Руссо на его виллу в Агридженте.
В назначенный день за Фрэнком Синатрой прислали машину. У входа на виллу его встретил молчаливый человек с непроницаемым лицом. Предложив гостю следовать за ним, он проводил звезду в большую комнату с полузакрытыми ставнями на окнах и оставил одного, сказав: "Дон Дженко пришлет за вами, когда вернется". Почти час Синатра прождал в полутемной комнате, пока все тот же молчаливый слуга не провел заморского гостя в большую столовую, где уже находились около десяти человек. Все были без пиджаков – в одних рубашках и подтяжках. Во главе огромного стола восседал, прихлебывая вино из стакана, сам дон Дженко. Синатра в своем костюме от самого дорогого нью-йоркского портного здесь был не просто белой вороной: он чувствовал себя как голодный попрошайка, умоляющий богатого крестьянина налить ему тарелку супа…
Слуги поставили перед хозяином стола три большие супницы с пастой-чичи, сытным сицилийским супом из вареного мяса, макарон и гороха нут на мясном бульоне и оливковом масле. Дон Дженко одну за другой брал стоящие перед ним пустые тарелки и наливал в них суп. Свою дон наполнил в последнюю очередь, но, пока он не опустил в суп ложку, никто к еде не притронулся. Тарелки были опустошены при полном молчании. Хлеб от лежащей на столе краюхи каждый отрезал себе сам, пользуясь собственным выкидным ножом. У Синатры ножа не было, и присутствующие начали над ним подсмеиваться. Руссо распорядился принести с кухни нож "для дона Франческо". Мафиозники и вовсе развеселились: что же это за дон, если он даже ножа с собой не носит!
После пасты-чичи было подано боллито мисто – тушеное мясо с овощами: картофелем, пореем, спаржей, морковью, репой и луком. И вновь дон Дженко сам раскладывал еду по тарелкам. За боллито мисто последовал жареный ягненок с артишоками. Все это сопровождалось густым ароматным вином "Албанелло" с виноградников хозяина дома. Разговор за столом оживился, когда слуги принесли козий сыр, затем десерт, кофе и граппу. Речь шла о покупке земельных участков, о видах на урожай винограда… Еще никогда, ни в одном обществе знаменитый певец, друг семьи президента Кеннеди не чувствовал себя настолько чужим. Наконец дон Дженко сделал знак Синатре следовать за ним в кабинет. Надо заметить, что Синатра прилетел на Сицилию вовсе не для того, чтобы навестить дальних родственников. За год до этого был отравлен босс американской коза ностра Лаки Лучано, и между сицилийцами и американцами начались трения. Назрела необходимость пересмотреть прежние договоренности, определить сферы влияния в мировой наркоторговле. Выбор коза ностра пал на Фрэнка Синатру: именно он должен был отправиться в Палермо в качестве полномочного посла американской мафии. Оставшись с Синатрой наедине, дон Дженко пристально посмотрел на него и обратился с вопросом, который прозвучал как приказ: "Итак?" И звезда экрана, постоянный объект охоты журналистов, любимец женщин не мог найти нужных слов. Он начал что-то бормотать, как школьник, не выучивший урок. Все его знакомые нью-йоркские мафиози – пай-мальчики в сравнении с этим полуграмотным убийцей, крестьянином-миллиардером… Путаную речь Синатры дон Дженко Руссо оборвал словами:
"Штаты – это всего лишь страна, которую мы, сицилийцы, колонизировали, и мы не позволим эмигрантам командовать здесь, на родине".
Вернувшись в Палермо, Синатра приказал телохранителям срочно паковать чемоданы и в тот же вечер вылетел в Нью-Йорк. Подлинный смысл слов дона Дженко Фрэнк Синатра понял позднее, когда Гамбино, Калло, Профачи, Коломбо и некоторые другие боссы американской мафии благодаря заботе американских друзей дона Дженко перешли в мир иной. Но даже после того, как в сентябре 1964-го дон Дженко Руссо был депортирован с Сицилии и коротал свои дни под усиленной охраной на островах Липпари неподалеку от Флоренции, он по-прежнему устраивал обильные обеды. На них приглашались его друзья, адвокаты, товарищи по заключению, офицеры карабинеров, отвечающие за его охрану. И каждый раз кто-нибудь непременно просил дона рассказать, как он угощал обедом знаменитого Фрэнка Синатру. Немного поотнекивавшись для приличия, старый лев скрещивал руки, положив локти на стол, и начинал:
"Что ж, для начала я замариновал его на пару часов в гостинице…"
Автор Евгений Оскольский,
журнал "Гастрономъ".
Войдите, чтобы комментировать 
